Печелинги. Поход ван Спеилбергена
Прислано BronuiN 04 Июля 2008, 17:58
Печелинги. Поход ван Спеилбергена


   После того как де Линт вернулся в Голландию, побережье Новой Испании получило передышку от нашествий печелингов, как уже упоминалось в предыдущей статье, на целых 15 лет. И король Испании Филипп III мог полностью сосредоточиться на войнах в Европе. Хотя случались единичные случаи появления голландских пиратов у берегов Новой Испании. Так в 1603 году голландский капитан с живописным уменьшительно ласкательным именем Swarthy Tony (Смуглый Тони), или по кличке Черный Энтони, совершил набег на юге Чили, но мы не знаем наверняка, достигла ли весть об этом его деянии Мексики.

   В 1609 году война между Голландией и Испанией официально завершилась, и лица, которые несли ответственность за безопасность перуанских судов и манильских галеонов, груженных серебром, вздохнули с облегчением и позволили себе некую долю беспечности. Также была официально признана невозможность прекращения сверхрентабельной торговли между Мексикой и Перу, и после 1609 года двум судам, перевозящим серебро на общую сумму 300 тысяч песо, было разрешено раз в год легально совершать круизы без охраны и сопровождения из Кальяо в Акапулько. Кроме того, еще перевозилось значительное количество контрабандного китайского товара, который в основном оплачивался перуанскими слитками драгоценных металлов. И в этот самый момент голландцы, в нарушение перемирия с Испанией, готовились выслать большую военную экспедицию в воды Тихого океана. Весть о нависшей опасности достигла Мехико в конце 1614 года.

   В августе того же года голландская Ост-Индская компания послала флот из четырех больших военных кораблей и двух пинасов «с торговой миссией» вокруг Земли через Южное море. Официально объявленной целью этой экспедиции была продажа голландских товаров в испанской Америке. В случае же если испанские власти откажут им в предоставлении благоприятных условий для свободной торговли (что они, безусловно, бы сделали), голландцы были проинструктированы защитить свои национальные интересы силой и принимать адекватные меры к любому проявлению враждебного акта. Мирному характеру этого предприятия противоречило и мощное вооружение голландских судов, и было ясно, что испанские колонии стоят на грани начала нового раунда пиратского разгула в акватории Тихого океана.

   Командующим голландской эскадрой был опытный навигатор и старый морской волк адмирал Джорис ван Спеилберген. К тому времени Спеилберген, который родился в 1568 году, уже имел солидный опыт морского охотника и промышлял каперством у берегов Африки, Америки и Дальнего Востока, а также сыграл видную роль в нанесении поражения испанцам при сражении у Гибралтара в 1607 году. На своих судах он поддерживал строгую дисциплину, и больше чем кто либо заботился о здоровье и благосостоянии своих подчиненных. Подобно Дрейку, он был отменным дипломатом и умел преподносить себя и окружающих его людей с определенным шиком и лоском, что создавало впечатление богатства и силы, внушало уважение и увеличивало престиж его страны в иностранных портах. Его флагманское судно было со вкусом экипировано и хорошо снабжено разными сортами вин и большим количеством деликатесов, а оркестр и хор моряков услаждал слух офицеров во время трапез. В церемониальных случаях команда одевалась в элегантную, красивую и яркую униформу.
   В начале экспедиции общая численность команды на всех шести судах составляла около 800 взрослых мужчин и юнг. Личный состав, главным образом, состоял из голландцев из Зеландии и Фризских островов, также были немцы, французы, англичане и ирландцы. Все «национальные меньшинства» были приблизительно равномерно распределены между моряками и солдатами.

   Флагман Спеилбергена «Groote Sonne» («Грооте Сонне») и второе по величине судно эскадры «Groote Maane» («Грооте Маане») имели приблизительную грузоподъемность по 600 тонн каждое. Первым заместителем командира и вторым человеком в командной иерархии эскадры был Клаес Мартенс Товелинг. Каждое из этих судов было вооружено 28 орудиями, большинство из которых были чугунными и лишь небольшая часть медными, обычными перьерами и имело на борту множество боеприпасов и стрелкового оружия. Последнее включало в себя новые мушкеты, зажигательные ядра, гранаты, длинные и короткие пики и палаши. Другие два судна – «Morgensterre» («Моргенстерре») и «Aeolus» («Эолус») – обладали грузоподъемностью в 400 тонн каждое и имели на борту по 24 орудия. Пинасы «Jager» («Ягер») и «Meeuwe» («Мёве») имели грузоподъемность по 100 тонн и несли на борту от 8 до 12 орудий каждый.
   На каждом из больших судов был свой штурман, четыре лоцмана, капитан, солдат, картограф и один или более торговых представителя. На палубах были зачехлены и убраны по десять баркасов, каждый из которых был способен перевозить по 50–60 человек и которые в случае надобности использовались как галеры. В носовой части кораблей на лафетах и вертлюгах было установлено по два три маленьких орудия. Со слов Суитера, большие суда по своим размерам были соизмеримы с испанскими галеонами, но уступали им в высоте кормы и отсутствием носовых кубриков. Двойная обшивка корпусов защищала суда от корабельных червей.

   То, что экспедиция Спеилбергена действительно отчасти была торговым предприятием, свидетельствуют загрузочные накладные его судов, в которые, помимо обычных продовольственных запасов, было внесено большое количество разнообразного товара и серебряных монет. Однако этот груз не был предназначен для торговли в испанской Америке, а предназначался для обмена на восточные товары в Ост-Индии, где Голландия начинала развивать торговые отношения. Основная же цель этой экспедиции заключалась в том, чтобы с помощью силы флота Спеилбергена пополнить мощь голландского присутствия на Молуккских островах для отражения удара испанской эскадры, который в то время готовился на Филиппинских островах, с тем, чтобы вытеснить голландцев из Индонезии.
   Задолго до того, как Спеилберген достиг территории испанских колониальных вод, в его судовом журнале была сделана запись о подготовке к ведению военных действий против испанских «врагов». Вероятно, в его секретные намерения, по мере возможности, входили как захваты манильских галеонов или любых других испанских судов, так и совершение набегов и разграбление портов Новой Испании. Спеилберген был наделен всеми полномочиями своего государства, данными ему лично принцем Мауритиусом. Приказ последнего, одновременно с назначением адмирала на высший командный пост экспедиции, предусматривал создание «широкого совета», в который входили высшие офицерские чины эскадры, и который должен был часто собираться и действовать как консультативный орган. При необходимости он также должен был взять на себя функции адмиральского суда.

   Покинув Голландию в августе 1614 года, флот направился к берегам Бразилии и вошел в воды Тихого океана через Магелланов пролив в начале мая следующего года. По пути к водам Тихого океана пинас «Meeuwe» дезертировал, а дальнейшие потери от цинги и в результате стычек с португальцами довели численность голландской команды приблизительно до 700 человек на четырех судах и одном пинасе. Находясь недалеко от берегов Чили, Спеилберген узнал, что испанцы, которые были предупреждены о его приближении, основательно подготовились к этой встрече и собрали мощную эскадру у берегов Перу. В состав этой эскадры, которой командовал дон Родриго де Мендоса, входило восемь судов, на борту которых было около 1300 офицеров, солдат и матросов, но она уступала голландцам в количестве орудий. Вместо того чтобы избежать столкновения, Спеилберген и его совет решили атаковать этот огромный флот. В бою, который длился двадцать четыре часа у берегов города Канете (Перу) с 17 по 18 июля 1615 года, испанцы потерпели полное поражение, потеряв два судна и около 4500 человек убитыми. Спеилберген же потерял только около 40 человек убитыми, в то время как все его суда практически оставались целыми и невредимыми. Последствием этого сражения явилось то, что все западное побережье Америки осталось беспомощным перед голландцами.

   Взяв курс на север, Спеилберген завел свои корабли в порт города Паита, который сжег до основания. А жители города, заметив врага, успели покинуть его, впопыхах собрав свое имущество. В конце августа 1615 года голландский флот покинул Южноамериканский материк, тщетно надеясь отыскать Кокосовый остров, и 20 сентября их взорам впервые предстало побережье Центральной Америки в районе города Амапала.
   Как уже было упомянуто выше, к концу 1614 года власти Новой Испании были в курсе относительно того, что Спеилберген покинул Европу, и им также был известен его предположительный маршрут. В январе следующего года вице король приказал алькальд мэру Акапулько укрепить порт и повысить обороноспособность города. В городе были вырыты траншеи. На северной стороне внутренней гавани, на холме Эль Морро, к трем старым пушкам, которые являлись единственной защитой гавани, дополнительно установили еще четырнадцать. Генерал дон Мельчор Фернандес де Кордоба, дворянин и родственник вице-короля, был ответствен за обороноспособность берегов и безопасность в акватории Южного моря. В марте он вместе с войсками прибыл в Акапулько и оставался там до тех пор, пока два галеона находились на пути к Филиппинским островам. Когда в сентябре молва о «подвигах» пиратов в Перу достигла Мексики, Акапулько, к тому времени покинутый Фернандесом, снова оказался без защитников, но вскоре генерал вернулся с отрядом в 400 солдат и кабальеро, которые добровольно вызвались сражаться с голландцами.

   Тем временем флот Спеилбергена был сильно потрепан настигнувшим его у берегов Гватемалы ураганом и медленно следовал вдоль побережья в поисках провизии, в которой очень нуждался. Численность команды к тому времени сократилась до 650 человек, большинство из которых страдали от цинги. Для исследования побережья в поисках провизии были спущены баркасы. Один или два из них 2 октября подошли к порту Гуатулько, который все еще оставался малонаселенным. Местные жители с берега приветствовали голландцев и обещали предоставить им провизию, но команда не рискнула высаживаться на берег такими скромными силами. Неблагоприятные ветры, не позволившие флоту войти в Гуатулько, возможно, спасли город от очередного разорения. Название самого города Гуатулько в дневнике Спеилбергена не упоминается, но с его слов «это был очень удобный залив… где мы могли спокойно бросить якорь» явствует, что имеется в виду он, и нужно заметить, что на протяжении многих миль в обе стороны от Гуатулько нет другого подобного порта. Кроме того, вице король в своем письме от 28 октября пишет, что в порт Гуатулько вошло два вахелес.

   Выдавшееся безветренным, что обычно посреди сезона ураганов, утро 11 октября застало голландский флот заштиленным у города Акапулько. Суда грозной тучей спокойно входили в гавань и вскоре после полудня смело бросили якорь прямо перед импровизированным фортом. Испанцы получили хорошую возможность проверить свои орудия и дали несколько залпов, которые не причинили абсолютно никакого вреда грозному противнику. Спеилберген, которого отчаянная потребность в продуктах питания полностью настроила в случае необходимости уничтожить весь город, не дал ответного залпа, а вместо этого отослал на берег баркас с белым флагом, который был встречен лодкой с представителями испанских властей. Было объявлено перемирие, и двое испанцев поднялись на борт флагманского судна, где были гостеприимно приняты адмиралом. Этими людьми были Педро Альварес и Франсиско Менендес, которые хорошо говорили по-голландски, так как в прошлом несколько лет находились на службе у своего государства в Нидерландах. Спеилберген поставил на обсуждение вопрос об обмене испанских узников, захваченных в Перу, на провиант, и оба чиновника в свою очередь пообещали сделать все возможное для выполнения этой договоренности. Они возвратились на берег, а голландцы спокойно подвели свои суда еще ближе к городу и бросили якорь прямо перед орудиями противника, где они, по всей видимости, провели довольно беспокойную ночь.
   На следующий день ощущение того, что испанцы предпримут недружественные шаги, заставило Спеилбергена выйти из порта и направить свои орудия на укрепленную часть гавани, но вскоре напряженность была снята появлением на борту флагмана Менендеса и Альвареса, которые предложили себя в качестве заложников. В результате переговоров было достигнуто соглашение продлить перемирие на то время, пока флот будет снабжаться продовольствием, а по окончании загрузки голландцы должны были освободить узников и покинуть город.

   На неделю Акапулько превратился в довольно редкое место мирного сосуществования голландцев с испанскими чиновниками, причем каждая из сторон соблюдала наивысшую степень церемониальности. Многие из испанских «капитанов и кабальеро» посещали пиратские суда, где их принимали с отменной голландской гостеприимностью и разрешали даже осматривать оборудование судов и их вооружение. 15-го числа с визитом к Спеилбергену пришел испанский командующий Фернандес де Кордоба. В честь такого почетного гостя голландский адмирал вырядил всю свою команду в парадную униформу со шпагами и мушкетами. В то же время, чтобы гарантировать безопасность Фернандеса, молодой сын Спеилбергена сошел на берег и провел весь день с алькальд мэром, который его «очень хорошо принимал и развлекал».
   Между тем голландские моряки, работая бок о бок с местными жителями, были заняты тем, что переносили на свои суда бочки с пресной водой, древесину для приготовления пищи, пополняли запасы продовольствия, преимущественно мясом и домашней птицей, а также овощами, апельсинами и лимонами… 16 октября, в то время как работа по загрузке провизии все еще продолжалась, голландцы, следуя условиям договора, освободили 20 испанских пленников. На следующий день, закончив погрузку и получив все оговоренное количество продовольствия, пираты с выражениями чувств взаимного уважения попрощались со своими новыми друзьями. Ранним утром 18 октября голландская эскадра подняла якоря и, уносимая попутными ветрами, покинула берега Акапулько.

   Дружественная атмосфера перемирия в Акапулько шла вразрез с последующими приключениями Спеилбергена в Новой Испании. В то время как стороны обменивались любезностями в порту Акапулько, вице-король приказал всем судам на побережье следовать к острову Седрос, чтобы предупредить об опасности и защитить манильские галеоны, прибытие которых ожидалось в скором времени. Полагая, что пираты могут наведаться в Салагуа и Навидад, вице король послал отряд численностью в 200 солдат во главе с Себастьяном Визкэйно для защиты этих портов. Со своей стороны губернатор Нуэва Визкайи также направил другой отряд под командованием Бартоломео Жуарэ де Виллальва к побережью Синалоа с целью предупредить галеоны о грозящей опасности и предотвратить высадку врага в этом районе.

   После того как голландская эскадра покинула Акапулько, она бросила якорь у берегов города Закатула. Утром 26 октября она подошла к довольно большому судну, стоявшему на якоре у берега, и, несколько раз выстрелив в воздух из аркебуз, быстро захватила его. Это судно, под названием «San Francisco» («Сан-Франциско»), имело грузоподъемность в 200 тонн и было недавно спущено на воду. Оно находилось под командованием Николаса де Кардены, промышляло добычей жемчуга и на этот раз держало путь из Калифорнии в Акапулько. Кардена и другие члены его команды вплавь бежали с судна, но голландцы взяли в плен 11 человек, среди которых было два францисканских священника, сержант мэр Педро Альварес де Расалес и лоцман, который плавал на манильских галеонах и имел большой опыт в навигации и торговле. Кардена утверждал, что у него отняли много жемчуга, но Спеилберген отрицал это. Последний, высказывая свое мнение о захваченном судне, сказал, что оно «больше подходит для ведения боевых действий, нежели для рыболовного промысла», поскольку имело на борту четыре орудия, два метательных орудия, а также стрелковое оружие и большое количество боеприпасов. Голландцы переименовали судно, дав ему новое название «Perel» («Жемчужина»), и вместе с лоцманом и одним из священников взяли его с собой в Ост-Индию.

   Пленники, видимо со злым умыслом, сказали Спеилбергену, что он может пополнить запасы продовольствия в Салагуа, и голландская эскадра направилась туда и вечером 10 ноября, бросив якорь у города, высадила на берег две лодки с хорошо вооруженными людьми. По всей видимости, 200 солдат под командованием Визкэйно, прибыв за два дня до этого, скрывались в близлежащих лесах, но они небрежно оставили большое количество следов на берегу. Это насторожило пиратов, и те в срочном порядке вернулись на свои суда. До наступления сумерек Спеилберген послал на берег одного из заключенных по имени Алварез с письмом, в котором говорилось об исключительно мирных намерениях голландцев и их желании пополнить запасы продовольствия. На самом деле голландцы не очень нуждались в пополнении запасов продовольствия, скорее всего, эта задержка была вызвана желанием захватить манильский галеон.
   Ранним утром следующего дня семь лодок, на борту которых находилось около 200 человек, отчалило от голландских судов и пристало к берегу. Визкэйно утверждал, что высадившийся на берег отряд голландцев насчитывал 400 человек. К ужасу Визкэйно, который всю ночь провел со своими людьми в хорошо подготовленной засаде недалеко от следов, оставленных пиратами, те, изменив свой маршрут, причалили и высадились на берег в совершенно другом месте. Испанцы быстро перегруппировались и атаковали противника. Со слов Визкэйно, сражение длилось с 8 часов утра до 2 часов дня. За это время у обеих сторон иссякли запасы пороха, и они были вынуждены разойтись. Когда голландцы, пополнив запасы боеприпасов, вернулись на берег, испанцы уже растворились в близлежащем лесу.

   Спеилберген не придавал серьезного значения этой стычке, ссылаясь на то, что она носила непродолжительный характер. Трудно поверить, что это столкновение продолжалось в течение шести часов; ведь за это время голландцы успели бы получить подкрепление. Возможно, Визкэйно в своем рапорте вице-королю несколько преувеличил значение этого события. Спеилберген писал, что враг бежал от его людей, в то время как Визкэйно признал, что, когда пираты получили значительное подкрепление, он дал приказ об отступлении.
   В этом сражении, как утверждал Спеилберген, потери со стороны голландцев составляли два человека убитыми и шесть или семь ранеными, в то время как испанцы понесли «гораздо больший урон». Если же верить рапорту Визкэйно, то испанцам удалось пленить семь человек, и столько же убитых пиратов они насчитали на берегу после сражения. В качестве доказательства своих слов к письму, адресованному вице-королю, Визкэйно приложил отрезанные уши одного из несчастных пиратов, которому было суждено погибнуть в этом бою от рук испанцев. В этом же письме он признавал потерю четырех человек убитыми и троих ранеными. Далее он писал, что его победа была бы более убедительной, имей он в своем распоряжении более опытных бойцов и современные мушкеты, как у пиратов, в то время как его люди были вооружены старыми аркебузами и кремневыми ружьями, из которых, в большинстве случаев, невозможно было попасть в цель. Визкэйно описывал своих пленных печелингов как «юнцов благородных кровей, некоторые из которых были ирландцами с пышными чубами и серьгами в ушах». Все пленники заявляли, что они были добропорядочными католиками, которых обманным путем заманили на суда Спеилбергена, убедив их, что экспедиция носила исключительно мирный характер с торговой миссией.

   Сразу же после битвы в Салагуа Спеилберген направил свои суда в соседнюю гавань Сантьяго. 15-16 ноября эскадра приблизилась к берегу и вошла в порт Навидад или, что более вероятно, в порт, который в настоящее время носит название Тенакатита, где на берег высадилось большое количество хорошо вооруженных людей во главе с самим адмиралом. Местность оказалась заброшенной, люди покинули ее, и отряд Визкэйно, миновав эти места, направился к северу. На берегах тихого и красивого залива пираты провели пять дней, наслаждаясь его теплой и прозрачной водой, они пополнили также запасы дров и питьевой воды из небольшой речки. Один из францисканских священников был направлен в глубь материка в индейскую деревню, с тем, чтобы договориться о пополнении запасов продовольствия. Вскоре он вернулся с несколькими цыплятами и свежими фруктами.
   Есть некоторые сомнения в том, вошли ли голландцы именно в порт Навидад или же в близлежащий залив Тенакатита. Порт Навидад подробно описан в бортовом журнале пиратов, датированным 1602 годом. В Навидаде в то время находилась судовая верфь, Спеилберген же не упоминал о верфи, а его карта «Нативидаета» больше напоминает залив Тенакатита, нежели Навидад.

   20 ноября голландская эскадра покинула гавань и вдоль побережья проследовала к мысу Корриентес. Здесь Спеилберген собрал совет по поводу дальнейших действий флота, на котором мнения разделились. Некоторые считали необходимым дождаться манильских кораблей в Сан Лукасе, в то время как другие полагали, что это может обернуться слишком долгой задержкой флота в здешних краях, и что в любом случае галеоны уже предупреждены и будут держаться подальше от берега, что делает их захват почти невозможным. В конце концов было принято решение не терять больше времени в акватории Мексики, и 2 декабря 1615 года флот покинул мыс Корриентес, взяв курс на юго-запад, чтобы пересечь Тихий океан. Это решение обернулось большой удачей для испанской стороны, так как несколько дней спустя первый из двух манильских галеонов, направляясь в Акапулько, миновал мыс Корриентес. Первый галеон вошел в порт Акапулько 24 декабря 1615 года, второй – 1 января 1616 года.

   Семь месяцев спустя Спеилберген добрался до берегов Голландии через Ост-Индию. Он достиг почти всех намеченных целей, и больше ему не доводилось принимать участие в важных экспедициях. В 1620 году Спеилберген умер в абсолютной нищете.
*********************************************
«Герхард Петер. Пираты Новой Испании. 1575–1742»